пара картинок.

взято у felix_mencat

а это из agitplakat:

немножко истории

http://community.livejournal.com/history_ua/47221.html
я и не знала, что Вильгельм Райх тоже был украинским евреем...

зы.
очень рекомендую сообщество history_ua

в России сократили список социальных показаний для абортов

в государственных клиниках. до двух -- проживание с родственниками и изнасилование. а перед, собственно, абортом с женщиной будет разговаривать отдельная штатная единица -- социальный работник. отговаривать будет. хорошо хоть, не поп.
а частным клиникам запретят проводить аборты вообще.
ссылки по теме:
http://community.livejournal.com/feministki/531531.html
http://www.izvestia.ru/obshestvo/article3109831/
ещё вот --
Государство продолжает оплачивать аборты, но теперь требует от женщины подписывать информированное согласие, которое останется в ее истории болезни. В этом документе сухим медицинским языком перечислены все возможные ужасы, которые ожидают женщину, если что-то пойдет не так.

я так думаю, надо сразу давать список потенциальных осложенний после родов. чтоб уж совсем по-честному.
раз уж сексуального просвещения как такового не наблюдается.

зы.
http://sadcrixivan.livejournal.com/50978.html
Согласно данным нового американского исследования, женщины спокойнее относятся к идее об отсутствии детей, чем мужчины. Эти данные могут отражать изменения в отношении родительских обязанностей. «На базовом уровне родительские обязанности обозначают разные вещи для мужчин и женщин», - говорит автор исследования, Таня Коропекви-Кокс. «Это отражает очень важные изменения в опыте мужчин и женщин, когда меняется отношение к семье, гендеру и детям».

Коропекви-Кокс считает, что многие женщины не хотят быть матерями, потому что это слишком большая нагрузка - совмещение работы и родительских обязанностей. «Исследования показывают, что если у мужчины есть дети, то это обеспечивает ему значительные экономические и социальные награды, повышает его статус. В то же время, для женщины это означает повышенное давление, новые требования, ежедневную работу по уходу за ребенком».

Ирен Голденберг, профессор психиатрии Университета Калифорнии считает: «Люди говорят, что для женщин «дети важнее». Однако данное исследование показывает, что женщины понимают, как дорого обходится рождение детей». Результаты исследования показывают, что чем образованнее женщина, тем спокойнее она относится к отсутствию детей. Возможно, говорит Голденберг: «Чем ты умнее, тем лучше ты понимаешь, какую цену придется заплатить. Ты понимаешь, как сложно совмещать две работы. Сама идея о том, чтобы делать и одно, и другое, довольно тяжела. Хорошо справиться с обеими задачами могут лишь немногие женщины. Обычная женщина с этим не справится».

Голденберг считает, что «женщины не выбирают бездетность, скорее, они просто осознают последствия - экономические и социальные потери, которые следуют за рождением детей», при этом основная нагрузка по воспитанию детей продолжает лежать на женщинах.

про насилие в отношении женщин

с 25 ноября начинается очередная акция -- 16 дней против насилия.

вот адрес сайта "Жизнь без насилия" -- http://www.nasilie.net/main.php?lang=ru
вот адрес сайта "Остановим насилие против женщин" -- http://www.stopvaw.org/Stop_Violence_Against_Women.html

официальный сайт кампании http://www.cwgl.rutgers.edu/16days/home.html

про украинский патриотизм

http://posmixator.livejournal.com/212495.html
написано очень неплохо.

и taki_net выдал замечательный текст про Голодомор
http://taki-net.livejournal.com/322262.html
Есть несколько аспектов ситуации, настолько же очевидных каждому украинцу, насколько непонятных россиянам.

1. "Миф о Голодоморе" является целиком и полностью достоянием Советской Украины, причем и в ней - главным образом населения восточных и центральных областей. Российские идеологи и массвое сознание россиян, привязывающие все "антисоветские" идеологемы к влиянию Галицийской и Закарпатской Украины - попадают тут пальцем в небо, влияние галичан тут нулевое - они сами "не в теме".

2. Именно Восточная Украина является тем краем, в котором колхозный строй прививался с особым трудом, в отличие от большей части РСФСР. Это связано не с какими-то мистическими обстоятельствами "народной души" и т.п., а тем, что в этих районах очень поздно - в конце 18 века - было введено крепостное право (известная политическая деятельница, называемая в России с эпитетом "Великая", на Восточной Украине зовется "Крыпачиха"). Соответственно, на Восточной Украине не успела сформироваться и войти в народное сознание передельная крестьянская община, которая в Великороссии создала особое крестьянское уравнительное сознание (пусть голод, порка и рекрутчина - но всем поровну). Как следствие - чудовищность колхозов, воспринимаемая в России как набор БЕССМЫСЛЕННЫХ бедствий, на Восточной Украине воспринималось крестьянином как бедствие ПОНЯТНОЕ и АДРЕСНОЕ (империя ОПЯТЬ решила погубить нас, как при Екатерине и Потемкине). А неудачи колхозного строительства именно тут воспринимались властями как СОПРОТИВЛЕНИЕ.

3. Иными словами, на Восточной Украине бедствия одних и жестокости других - аналогичные происходившим по всему СССР, были осознаны обеими сторонами как война на уничтожение; сторона-жертва осознавала себя как народ, сторона-агрессор трактовала "противника" в классовых категориях. Голодомор на Восточной Украине отличается от других трагедий коллективизации не (только) масштабом, а именно культурной проекцией - зарождением в народе мифа о битве на его уничтожение. Битве проигранной. Надо понимать, что участь жертв "великого перелома хребта народа" (Солженицын) в России была куда хуже: они умерли и не удостоились места в трагическом мифе.

4. "Сколько дивизий у Папы Римского?" - требовательно спросил Сталин. Сколько бы их ни было, у выживших с 1933 году украинских бабушек их было еще меньше. Но они смели с лица земли могучую империю, простершуюся на 10 часовых поясов, в глубины океана и в большой космос.

Миллионы подростков по всей Украине однажды слышали тихим шепотом рассказ про то, что у тебя кроме папы могло бы быть еще три дядьки, но старшего заградотрядовцы поймали с кило гнилой картошки и забили насмерть прикладами, а двое младших сгинули - и их трупики нашли с вырезанной печенью. Они потом становились инженерами и моряками, офицерами и партинструкторами, учителями и космонавтами - но каждый из них помнил, что служит империи, которая съела его дядей.

Пока империя была сильна - украинцы, как и большинство советских людей жили просто и прагматично, по советской версии американской пословицы "хорошая работа за честную плату" (по-русски "как они нам плятят, так мы и работаем"). Но когда настал черный час империи, она воззвала к МИФОЛОГИЧЕСКОЙ лояльности, к тем механизмам, которые включаются, когда кончаются денежно-договорные отношения: к присяге и долгу. "Я тебя кормила, воспитывала, учила - плати". И услышала в ответ от пятидесятимиллионного народа: "перед тем ты съела моих родных; это ТЫ мне должна". Это очень важно, это то, что в России не понимают именно про Восточную Украину: имперскому мифу там противостоят не мелочные расчеты типа "а стоят ли все эти геополитики и космические полеты дефицита колготок и колбасы по 2,20?" - а другой Миф, Миф о Голодоморе.

Правильный миф всегда сильнее низменной реальности.

красота нечеловеческая

http://nikolkaya.livejournal.com/189507.html -- много фоток каренов. вот этих самых, с кольцами на шеях. (у неё вообще весь журнал в фотках. краса й сила)

и её же комментарий:
Количество [колечек на шее] от красоты зависит. Начинают с трехлетнего возраста кольца одевать, и потом добавляют по одному раз в полгода. Чем длиннее шея - тем красивей женщина (так там считают). Самая красота - от 40 см.

о как хорошо написано... про нац. политику в СССР

взято тут -- http://bbb.livejournal.com/1118892.html?thread=4941484
Терри Мартин (http://www.art.man.ac.uk/HISTORY/ahrbproj/web/resources/Essays/BASEES_2002/martin.pdf) (текста там уже нет, кстати):

The original Bolshevik policy of supporting the “forms” of nationhood is by now quite familiar to Soviet specialists. Less clear, however, is our understanding of the role assigned to the Russians in this scheme, although this was probably the most important single aspect of the policy. I have described the goal of the Soviet nationalities policy as defusing nationalism by promoting the forms of nationhood, but a better summary might be that it was a conscious strategy to prevent the emergence among non-Russians of the subjective perception that they were living in a Russian empire.
<...>
Lenin and Stalin understood this fact, and therefore the Soviet Union was explicitly conceived as an anti-imperial state in both its foreign and its domestic policies. Russians, therefore, were originally required to downplay their national identity. There was no Russian Communist Party and no Russian republic (only a multi-national all-Russian federated republicthe RSFSR); Russians alone were ineligible for Soviet affirmative action policies; while the Russian language remained dominant in practice, its status was formally downgraded in the national territories where Russians were asked to learn and use the native languages; and much of traditional Russian culture was scapegoated as the culture of oppression and empire. This formally unequal national status of the Russians was institutionalized in the “greater danger” principle, which stated that Russian nationalism, as the nationalism of the former oppressor, was more dangerous than the non-Russian nationalisms of the formerly oppressed. Ironically, this preserved the national structure of the old empire as, in an important sense, the Russians remained the Soviet Union’s state-bearing people, only now they were asked to accept a formally unequal national status to further the cohesion of the anti-imperial multinational state.
<...>
<...однако к концу 20-х годов...> the original Soviet nationalities policy had failed to provide a sufficient integrating national principle for the multiethnic Soviet state and needed to be revised substantially. This revision took place in a piecemeal fashion in the period from 1933 to 1938. <...> Russians were given a central, superior status, but Russification was neither implied nor was it pursued.
<...>
<...в итоге...> The third and most fundamental contradiction arose from the combination of the 1920s-era policy of non-Russian nation-building, a policy whose entire raison d’etre was to convince non-Russians that they were not living in a Russian imperial state, with the 1930s-era innovation of explicitly, publicly and quite crassly celebrating Russian priority within that state. This policy certainly had the potential to produce the worst of both worlds. On the one hand, non-Russians were systematically being inculcated with the belief that they were distinct nations with their own national cultural identity – indeed with a primordially-understood identity that reached back centuries in time and whose essence was shared with all co-nationals (and was registered on their passports) – and whose nations had the right to self-determination. On the other hand, they were told that Russians were a superior, benevolent elder brother whose paternalistic care for them was not just a fact of current Soviet realities but also extended back deep into the prerevolutionary past. In many ways, this would seem like a conscious and highly effective recipe for producing the subjective perception of empire.
<...>
<...таким образом...> it does seem to me that the subjective perception of empire among non-Russians and of the burden of empire among Russians was important, perhaps even crucial, in the final collapse of the Soviet Union and that the structural roots of this perception do lie in the ad hoc policy changes made in the mid-1930s.